«МиГ» — перехватчик. Чужие крылья - Страница 77

Все посмотрели на юг, переглянулись. На лице у комиссара заиграли желваки.

— Хорошо, — сказал он, — переставляйте…

Когда вечером Виктор с Игорем и Вахтангом зашли в летную столовую, там было людно и шумно. За двумя центральными столиками сидела компания из восьми вновь прибывших летчиков, что-то громко обсуждали, смеялись. Лидером в компании был высокий, вихрастый младший лейтенант со значком парашютиста на груди. Он перекрикивал всех, требуя ужин, и громче всех смеялся… При виде друзей летчики о чем-то зашушукались, послышались тихие смешки. Но стоило им скинуть верхнюю одежду, как смешки затихли. Ордена здесь все еще уважали.

Они уселись в углу и стали ждать свою порцию, неодобрительно косясь на шумных соседей. Наконец из недр кухни показалась Таня с полным подносом еды, она, увидев Виктора, радостно заулыбалась, но сначала начала обслуживать новоприбывших, они пришли раньше.

Дальше события завертелись очень быстро. Вихрастый, с сальной улыбочкой на лице, что-то негромко ей сказал, отчего сидевшие рядом с ним летчики засмеялись. Таня так же негромко ему ответила и повернулась уходить, лицо у нее при этом было белое, закаменевшее. Вихрастый, видимо, обиженный ответом, потянулся из-за стола и шлепнул ее рукой по попе.

Виктор остолбенел, кровь моментально бросилась ему в голову, и он резко вскочил со стула. В этот момент Таня повернулась и влепила обидчику звонкую пощечину, но сразу же отлетела в сторону от сильного толчка и упала на пол.

Это Виктор видел, словно в замедленном кино. Он в два прыжка одолел разделяющее столики расстояние, сгреб вихрастого за грудки и резко ударил его лбом в лицо. Тот рухнул на стол, сметая с него тарелки с макаронами, рассыпая по белой скатерти брызги крови, а на Саблина всей толпой накинулись его однополчане. Худой, словно жердь, сутулый сержант заехал ему кулаком по голове, но от ответного удара свалился под стол. Другой чувствительно зацепил скулу, третий навалился сбоку, пытаясь повалить на пол. Противники столпились вокруг него, мешая друг другу, но Виктору на помощь скоро пришла подмога. Игорь красивым хуком, с правой, отправил под стол одного из нападавших, другого повалил на пол Вахтанг. Драка закипела. Новеньких было больше, но фронтовики были покрепче, да и боксерские навыки Шишкина пришлись очень кстати.

— Немедленно прекратить! — красный от злости майор, командир вновь прибывшего полка, ворвался в столовую подобно метеору. Следом за ним в столовую зашли Зайцев и старший политрук из нового полка. Глаза майора бешено вращались, а рот искривился от гнева.

— Отставить! — еще громче закричал он, хотя никто уже не дрался, стороны разошлись по углам, пересчитывая синяки и проверяя комплектность зубов. На боле «боя» остался один вихрастый, он сидел на полу, очумело тряся головой и сплевывая кровью.

Майор обвел столовую взглядом, задержался на вихрастом и процедил сквозь зубы:

— Что здесь произошло?

Один из сержантов, тот самый длинный и сутулый, вышел вперед и промямлил разбитыми губами:

— Тащ майор, мы сидели, ждали ужин, тут этот, — он указал на Виктора, — подошел и Сергея ударил.

— Что ты брэшэшь? — закричал Вахтанг. — Это я ему врэзал. Чтобы за языком поганым следил и к чюжим жэнщинам нэ приставал.

Сержант стушевался и юркнул в толпу, а майор начал орать. Орал он, как потерпевший, минуты три. Досталось и его летчикам — «тупым клоунам», летчикам Зайцева — «тупым героям» и даже не обошел стороной «тупых куриц» — официанток из БАО. Поорав и выпустив пар, майор с помощью Зайцева принялся за разбор ЧП. Они тихо посовещались, потом на пару расспросили участников драки, выдернули из глубин столовой заплаканную Таню, и вскоре картина происшедшего для начальства прояснилась. Они снова тихонько посовещались, и майор начал раздачу «слонов»:

— Так, клоуны, — обратился он к нестройной толпе сержантов, — а ну марш в общежитие. Если в столовой по-людски себя вести не можете — значит, будете сидеть там, на диете. А с тобой, Мироненко, у меня разговор особый будет, — сказал он, подходя к все еще пошатывающемуся и ошалело трясущему головой вихрастому. — Как ЧП, так сразу Мироненко! В каждой дырке затычка. Вольницу фронтовую почуял? Я тебе покажу вольницу, ты у меня вот где будешь! — он показал свой крупный, заросший волосом кулак. — Исчезни прочь с глаз моих, пока не прибил.

— А вы… — обратился он к троице друзей, — подумайте над своим поведением! Стыдно… боевые летчики, отмеченные высокими наградами, а ведете себя как сопляки желторотые, — он кивнул головой в сторону выходящих из столовой сержантов. — Распустились на фронте! Ничего, — майор нехорошо ощерился, показав острые, желтые от курева зубы, — в ЗАПе вам быстренько напомнят про дисциплину и мозги вправят.

Потом их песочил Зайцев, он это делал негромко и даже не ругался, но Виктору все равно стало обидно.

— Сергей Викторович, но он же Таню лапать полез, я же не просто так…

— Товарищ Саблин, — голос у комиссара стал ледяным, — во-первых, не перебивайте старшего по званию. Во-вторых, вам, товарищ Саблин, сейчас трибунал светит, так что уж кому-кому, а вам лучше молчать в тряпочку и не отсвечивать. Вы сержант, а он лейтенант, и это все пахнет трибуналом. Так что шагом марш в общежитие и носа из комнаты без приказа не высовывать. Ромео, елки-палки… полкового разлива. А ведь хотели тебя на звено ставить, — продолжил комиссар, — в звании повысить. Да теперь рядовым ходить будешь. На аэродроме дежурить… вечно. Чего глазами хлопаешь? Давай, марш отсюда. И попробуй только своевольничать…